Лисозвёзд замер, выравния дыхание. Его грудь мерно вздымалась, дыхание становилось глубже, медленней, он готовился говорить. Голос громогласно плыл по поляне, разбиваясь о уши его соплеменников, в такие минуты он чувствовал власть, пропитывающую его тело, текущую в его рот вместе с воздухом и голос его звучал чётко, ясно и убедительно. Он звучал как закон. как неотвратимый список правил. Он собрал котов сегодня, он собрал их с какой-то целью. Он хочет о ней поведать, всем стоит слушать. Звучит имя Яркого и все коты поворачиваю к тому голову.
Я не мастер описывать церемонии, я плохо передам вам то, каким суровым, давящим и властным мог быть Лис, когда говорил вот так, возвышаясь над всеми, будто бы мессия или пророк, что оглашает не свою волю, а только лишь волю божества, что царит и над ними, и над его паствой, и над этим лесом.
- ...Все мы ошибаемся, эта печальная учесть не обошла и нашу целительницу. Не так давно, дорогие соплеменники, мы посвятили в ученики целителя Тисову Ягоду, но Белая сова ошиблась в этой кошке. Белая сова пришла ко мне и просила меня исправить эту ошибку, она предложила, что бы в нашем племени был избран ещё один ученик целителя. Как вы знаете, я всегда с уважением относился к целителям, так как через них обращаются к нам предки, так как они не раз спасали многим из нас жизни или жизни наших близких, я не могу не прислушаться к её мнению, потому сегодня я собрал вас что б объявить, что новым учеником целителя станет Яркий. Яркий, согласен ли ты стать учеником Белой совы?
Взгляд Лиса остановился на рыжем котике. Покровительственный, внимательный, ловящий каждое слово. Он ждал, проводя стандартную церемонию, он заучил многие слова и теперь вся импровизация была только лишь в перестановке слов, да в добавлении вступлений, не более того, да и то, не особенно экзотичных вступлений. Этот раз был несколько другим, но всё же, он был до отвратительного похожим на стандарт. Лису было всё равно, у него болела голова, в голове ворочался червяк, он думал о войнах, о чувстве опасности, что поселилась в его мозгу и о том, что хочется есть, а всё остальное он делал почти на автомате. Яркий интересовал его не больше, чем дерево в его родном лесу. Он едва ли выделял его из массы тел соплеменников и если бы все их головы не были повёрнуты сейчас к котику, может быть, даже и не заметил,